Турецька (Türk dili, або коротко Türkçe; в тюркології використовують і альтернативну назву Türkiye Türkçesi – турецька тюркська – найпоширеніша з усіх тюркських мов. Турецька належить до турецької, або західної підгрупи огузьких мов, до якої входить гагаузька та азербайджанська. Огузькі мови формують південно-західну підгрупу тюркських мов, мовної сім'ї близько 30 живих мов. Близько 40% тюркськомовних є турецькомовними. Високий ступінь взаєморозбірливості турецької та інших огузьких мов, найближчими до турецької лексично, фонетично і синтаксично є насамперед балканська гагаузька турецька і кримськотатарська. Дещо далі – азербайджанська, яка зберегла численні архаїзми і запозиченя з перської, ще далі – туркменська, яка зазнала сильних фонетичних змін. Деякі лінгвісти вважають, що тюрські мови, є частиною ширшої алтайської мовної сім’ї.
Історичні корені цієї мови можна простежити в Центральній Азії, першим записам нею – майже 1200 років.
З тюркською експансією в ранньому Середньовіччі (6 – 11 століття), тюркомовні народи розповсюдили мову по всій Центральній Азії, яка охоплює широкий географічний регіон, що простягся від Сибіру до Европи і Середземномор'я. Сельджуки з огузьких тюрків, зокрема, взяли їхню мову, огузьку тюркську – прямого предка сьогоднішньої турецької мови – в Анатолії в ході 11-го століття. В цьому ж столітті, знавець тюркських мов, Кашгарі Магмуд (Kaşgarlı Mahmud) з Караханідського ханства опублікував перший всеосяжний словник тюркської мови та карту географічного розподілу тюркомовних в «Збірці тюркських діялектів» (османською турецькою: Divânü Lügati't-Türk).
Після прийняття ісламу 950 року Караханідським ханством і турками-сельджуками, перших і других розглядають як культурних предків османців, адміністративна мова цих держав увібрала в себе велику кількість запозичень з арабської та перської мов. До X ст. огузи підпали під ісламізацію й перейняли арабське письмо з додатком окремих знаків, запозичених у персів, хоча для турецької мови цей алфавіт був дуже погано пристосований.
Тюркська література протягом періоду Османської імперії, особливо османської диванної поезії
[твори учнів медресе в Османській імперії, написані на взірець арабської і перської літератури],
була значною мірою під впливом перської, це, зокрема, стосується прийняття поетичних розмірів і великої кількості запозичених слів. Літературна і офіційна мова за Османської імперії (1299 – 1922)
[Осма́нська імпе́рія (тур. Osmanlı İmparatorluğu) — офіційна назва держави, заснованої у першій половині 11 ст. султаном Османом І, у Малій Азії. Держава османських султанів існувала з 1299 по 1923 роки. В Европі Османську імперію часто називали Оттоманською імперією, Висо́кою (блискучою) По́ртою або просто По́ртою.]
була сумішшю турецької, перської і арабської, що значно відрізнялася від повсякденної розмовної турецької і називалася османська турецька.
Османська турецька (турецькою Osmanlıca або Osmanlı Türkçesi, османською турецькою: لسان عثمانی lisân-I Османі) – різновид турецької мови, використовуваний як адміністративна та літературна мова в Османській імперії. Вона містить численні запозичення з арабської та перської мов і писана варіянтом арабського письма. Впродовж віків турецька мова зазнала величезного впливу з боку перської та арабської мов, через що кількість запозичених з них слів досягала часами 80% турецької лексики. Як результат цього процесу, османська турецька багато в чому була незрозумілою для менш освічених членів суспільства.
Як і в більшості інших тюркських мов ісламських громад, запозичення з арабської не були результатом прямого впливу арабської мови на османську турецьку, про що свідчить перська, як правило, фонологічна мутація слів арабського походження.
У соціяльному і практичному сенсах, були (принаймні) три варіянти османської турецької:
Fasih Türkçe (красномовна турецька): мова поезії та врядування;
Orta Türkçe (середня турецька): мова вищих класів та торгівлі;
Kaba Türkçe (вульгарна турецька): мова нижчих класів.
Наприклад, писар використовуватиме арабське «asel» (عسل), посилаючись на «мед» при написанні документа, але рідне турецьке слово «bal» – при його купівлі.
Історично, османська турецька пройшла три стадії:
Ескі Osmanlı Türkçesi (стара османська турецька): версія османської турецької використовуваної до 16 століття. Вона була практично ідентична до турецької використовуваної сельджуками
[гілка тюрок-огузів (туркмен), які початково жили на Сирдар’ї і названа так за іменем їхнього провідника Сельджука (10 – початок 11 ст.), а також одна з назв створеної ними мусульманської династії Сельджукидів]
і анатолійськими турецькими бейликами
[середньовічні турецькі князівства],
яку часто розглядають як частину Eski Anadolu Türkçesi (давньої анатолійської турецької).
Орта Osmanlı Türkçesi (середня османська турецька), або Klasik Osmanlıca (класична османська турецька): мова поезії та адміністрації від 16 століття до танзімату
Yeni Osmanlı Türkçesi (нова османська турецька): сформована від 1850 до 20-го століття під впливом журналістики і західноорієнтованої літератури. Зараз в усьому світі існують тисячі курсів османської турецької літератури. У Туреччині, за оцінками, понад тридцять тисяч студентів вивчають османську турецьку, як класичну мову з великою історичною значущістю.
Історично, османська турецька не є попередником сучасної турецької. Одним з основних відмінностей між сучасною турецькою та османською турецькою є відмова від формування складних слів відповідно до арабських і перських правил граматики. Такі фрази все ще використовують у сучасній турецькій, але тільки в дуже обмежених масштабах.
Турецька мова в османські часи запозичила не тільки слова, але й цілі вирази, і навіть граматичні правила з перської і арабської, стаючи дедалі важчою, штучною, негнучкою. Перші спроби відродити тюркче зробили «нові османи»
[«Нові османи» (тур. Yeni Osmanlilar) – учасники таємної політичної організації «Товариство нових османів», яке заснували 1865-го в Стамбулі представники молодої турецької інтелігенції. Виступали за встановлення конституційного ладу, проведення реформ, вдночас проголошували ідею єдиної «османської нації»].
В період урядування їхніх спадкоємців, молодотурків
[Молодоту́рки (тур. Jöntürkler) – політичний рух в Османській імперії. Скинули султана Абдул-Гаміда II (1908), провели прозахідні реформи, після поразки Туреччини в Першій світовій війні втратили владу. Після перемоги Ататюрка більшість їх брали активну участь в кемалістській Республіканській народній партії (Cumhuriyet Halk Partisi).],
преса почала використовувати дещо спрощену турецьку мову. 1928 року однією з Ататюркових реформ в перші роки після заснування Турецької Республіки (1923), стала заміна османського письма на фонетичний варіянт латинського алфавіту (Національні збори Турецької Республіки прийняли латиницю 1928 р., а використання арабської абетки заборонили з 01.01.1929), в розробленні якого брав участь сам Ататюрк.
У своєму зверненні до народу Ататюрк сказав: «Мої друзі! Наша багата гармонійна мова зможе виразити себе новими турецькими буквами. Ми повинні звільнитися від незрозумілих знаків, які протягом століть тримали наші уми в залізних лещатах. Ми повинні швидко вивчити нові турецькі букви». Була проведена багаторічна кампанія очищення турецької мови від арабських слів і виразів в освіті, науці, літературі тощо. Для підтримки реформи мови Кемаль заснував мовну асоціяцію, що готувала та публікувала список чужих слів (перських і арабських), яких треба було позбутися; науковці складали словники «суто турецьких» слів, знаходячи їх у діялектах, інших тюркських мовах, стародавніх текстах. Заводили багато неологізмів, які створювали на основі наявних коренів і суфіксів, активно запозичували терміни европейського походження.
[Була висунута «Теорія великого Сонця», яка обґрунтовувала впровадження турецькими мовними планувальниками (які в той час видаляли запозичення з арабської і перської) запозичених слів з англійської і французької. Турецька була оголошена первинним джерелом усіх европейських мов. Тому використання слів з европейських мов було не запозиченням, а репатріяцією].
Журналісти писали свої статті на османській турецькій, віддавали їх «замінювачам слів», які, користуючись словником, замінювали кожне арабське чи перське слово на відповідний новотурецький еквівалент (з 1932 по 1966 р. частка власне турецьких слів зросла з 35% до 72%). На турецьку переклали Коран. Усі у віці від 16 до 40 років мали відвідувати школи для вивчення латинського письма. Чиновників, які не знали його, звільняли. Ув’язнених, які відбули строки покарання, не випускали з тюрем, якщо вони не вміли читати та писати по-новому. 1935 року певну частину арабських і перських запозичень в мові відновили.
Реформа письма була важливим заходом у культурній реформі загалом. Завдання підготування нового алфавіту і встановлення необхідних змін для звуків характерних для турків була покладена на Мовну комісію у складі відомих мовознавців, науковців і письменників. Заведення нового турецького алфавіту підтримали державні освітні центри, відкриті по всій країні, видавничі компанії. Сам Ататюрк об’їхав країною доносячи нове письмо до відома громадськості. Як результат, різке збільшення грамотності від свого початкового рівня «третього світу». Турецька тепер має алфавіт підходящий до звуків мови: орфографія переважно фонетична, одна літера відповідна одній фонемі (в турецькій абетці 29 букв і кожному звуку відповідає буква: a b c ç d e f g ğ h ı i j k l m n o ö p r s ş t u ü v y z).
Під патронатом Ататюрка 1932 р. засновано Асоціяцію турецької мови (АТМ) з метою проведення наукових досліджень турецької мови. Одне із завдань Асоціяції полягало в тому, щоб розпочати мовну реформу, замінивши запозичення з арабської та перської турецькими еквівалентами, провети ретюркізацію і модернізацію мови. Вона видалила сотні іншомовних слів з мови. Тоді як більшість з нових слів, створених для мови АТМ були отримані від тюркських коренів, вона також висловилася за відродження старих турецьких слів, невикористовуваних протягом століть.
[Турецька мова не розрізняє етноніми «тюрк» і «турок» («тюрк» турецькою означає і турка, як представника турецького народу, і тюрка, як представника мовної спільноти тюркських народів].
Основою нового написання слів послужив стамбульський діялект.
Ці зміни були покликані стимулювати зростання нового різновиду писемної турецької, що точніше відбиває народну мову, а також сприяти формуванню нового різновиду розмовної турецької, що чіткіше відбиває Туреччину в новій національній ідентичності як пост-османської держави.
У зв'язку з цією раптовою зміною в мові, літні і молоді люди в Туреччині стали відрізнятися за своїм словниковим запасом. Попри те, що покоління, яке народилося до 1940-х років, як правило, використовувало старі терміни арабського або перського походження, молоде покоління віддавало перевагу новим виразам. Сам Ататюрк, в своїй тривалій промові до нового парламенту 1927 року, висловлювався на османський манер, що сьогодні звучить як чужа, тому мала бути «перекладена» тричі сучасною турецькою: спочатку в 1963 році, потім – в 1986 році і нарешті – в 1995 році. Існує також політичний аспект мовної дискусії, консервативні групи, як правило, використовують архаїчніші слова в пресі або повсякденній мові.
Впрдовж останніх десятиліть АТМ продовжила роботу зі створення нових турецьких слів, щоб висловити нові концепції і технології в міру їх заведення в мову, в основному з англійської. Багато з цих нових слів, особливо термінів з галузі інформаційних технологій, здобули широке визнання. Водночас АТМ іноді критикують за створені слова, які звучать надумано і штучно. Деякі раніші слова – наприклад слово «bölem» замінене на «fırka» («політична партія»), також не стали популярними («fırka» замінене на запозичене з французької «parti»). Деякі слова відновлені з старотюркської набули іншого сенсу, наприклад «betik» (спочатку означало «книжку») зараз використовується в значенні «шрифта» (в комп'ютерних науках).
Багато з цих слів, створених АТМ, співіснують зі своїми старшими «колегами». Це звичайно відбувається, коли чужомовні слова змінюють своє первісне значення. Наприклад, «dert», отримане від перського «dard» («درد» – «біль, неспокій, неприємність»), означає «проблема» або «неприємності» турецькою мовою, тоді як рідне турецьке слово «ağrı» стосується для фізичного «болю». Іноді чуже слово має дещо інший зміст ніж рідне турецьке, що привело до ситуації, аналогічної співіснуванню германських і романських слів в англійській мові.
Видання 2005 року «Güncel Türkçe Sözlük», офіційного словника турецької мови, опублiкованого Асоціяцією турецької мови, містить 104481 статтю, з яких близько 14% мають чужомовне походження. Серед найзначущіших донорів арабська, французька, перська, італійська, англійська і грецька мови.
[Асоціяція турецької мови (Türk Dil Kurumu) – офіційний регуляторний орган турецької мови, заснований 12 липня 1932 року під ім'ям «Türk Dili Tetkik Cemiyeti» («Товариство з вивчення турецької мови»). Асоціяція виступає як офіційний орган з мовних питань мови (без правочинності щодо правозастосування), сприяє лінгвістичним дослідженням турецької та інших тюркських мов, а також їй доручено публікувати офіційний словник мови «Güncel Türkçe Sözlük» і «Yazım Kılavuzu», керівництво з турецького письма, на додаток до багатьох інших спеціялізованих словників, мовознавчих книг і кількох журналів. Асоціяція опублікувала понад 850 книг, пов'язаних з лінгвістикою, в основному присвячених дослідженням з тюркських мов, спеціялізованих словників, філологічних книг і творів літератури. АТМ публікує «Türk Dili», журнал з турецької літератури (з 1951), «Belleten», щорічник з тюркських мов (з 1953), і «Türk Dünyası», щопіврічник з турецької мови та літератури, з 1996 року.
Асоціяція прагне захищати цілісність турецької мови і стала ключовим інститутом у боротьбі Туреччини позиціонувати себе як світську державу-нація після розпаду Османської імперії. Протягом 1930-х і 1940-х років, вона провела масові кампанії замінювання багатьох з арабської, перської, грецької та французької запозичених слів, чиє величезне використання в турецькій мові протягом століть, що передували заснуванню республіки створили літературну мову істотно відмінну від розмовної турецької того часу, яку тепер називають османська турецька. Асоціяція турецької мови була під впливом ідеології мовного пуризму: одним з її головних завдань стала заміна запозичених та чужомовних граматичних конструкцій відповідниками турецького походження. Ці зміни, разом з прийняттям нового турецького алфавіту 1928 року сформували сучасну турецьку мову, якою говорять сьогодні. АТМ стала незалежним органом 1951 року, з відміною вимоги про те, що воно має бути під головуванням міністра освіти. Цей стан тривав до серпня 1983 року, коли вона знову стала державним органом за конституцією 1982 року, після військового перевороту 1980 року.
Останнім часом, однак, увага Асоціяції була привернута до постійного проникнення в турецьку англійських слів, в результаті процесу глобалізації. Починаючи з 1980-х років, АТМ постійно проводить кампанії за використання турецьких еквівалентів цих нових запозичень з англійської, або створення таких слів, виходячи з теперішніх турецьких коренів, якщо нема таких еквівалентів, і активно сприяє засвоєнню цих новотворів замість їх англійських еквівалентів в повсякденному житті. Наприклад: computer – bilgisayar, hardware – donanım, software – yazılım, digital – sayısal, processor – işlemci, online/offline – çevrimiçi/çevrimdışı, microchip – yonga, genetics – kalıtım.
Туреччина зараз не має правової основи для забезпечення законом рекомендацій АТМ у суспільному житті. Але на розгляді Великих національних зборів Туреччини перебуває законопроєкт, прийняття якого дасть АТМ та міністерствам освіти та культури механізм для забезпечення законного маркування турецьких еквівалентів цих слів поряд з їх іншомовними відповідниками, особливо в засобах масової інформації, рекламних і комерційних повідомленнях].
***
Додатково
Еремеев Д.Е. На стыке Азии и Европы (очерки о Турции и турках). М.: Главная редакция восточной литературы издательства «Наука», 1980. – 238 с. http://pravopys.vlada.kiev.ua/index.php?id=237
Ядро турецкой народности начало складываться в Османском бейлике, где доминирующее положение занимало на первых порах племя османлы. Оно получило название по имени бея Османа, своего вождя, правившего в 1299 – 1326 гг. Этим племенным этнонимом стали впоследствии официально именоваться и все турки Османской державы. Но слово «османлы» не сделалось народным самоназванием турок. Сперва оно означало принадлежность к племени османлы или к бейлику Османа, а затем – к подданству султанов из династии Османидов. Правда, соседние народы употребляли это наименование и как этноним, но лишь для отличия турок от других тюркских, народов…
В то же время народным самоназванием турок, распространившимся, однако, только среди крестьян, а не среди горожан и феодальной элиты, остался древний этноним «тюрк», т. е. «турок».
Сначала в Анатолии для обозначения пришельцев-тюрков употреблялись три основных названия: тюрки (или тюрки-сельджуки), туркмены, огузы, не считая более мелких племенных наименований. Из них только этноним «тюрк» был общим для всех тюркских племен, переселившихся в Малую Азию. Он был общим самоназванием анатолийских тюрков, принявших участие в формировании турецкой народности, и отражал тюркский компонент в новообразующемся этносе. Он был «своим» и для тюрков всех бейликов и эмиратов Малой Азии, вошедших со временем в Османскую державу.
…Что же касается феодалов и городского населения, то их самоназванием стало не этническое, а религиозное, точнее, конфессиональное – «мусульмане» или же название по подданству – «османцы». В результате в устах османского правящего класса слово «тюрк» (турок) стало синонимом «мужика», «плебея». Французский путешественник XVIII в. М. Гюэ писал, что «турок» означает «крестьянин», «грубый», «неотесанный» и что на «вопрос «турок он или нет?» османец отвечает – «мусульманин». Турецкий историк М. Э. Эриширгиль отмечал, что в начале XX в. турками называли только турецких крестьян, горожане же называли себя мусульманами или османцами. Под влиянием города и турецких феодалов даже часть крестьян стала стыдиться своего происхождения и называться «модным» словом «мусульмане».
Лишь после кемалистской революции, завершившей становление турецкой нации, общим самоназванием турецкого народа стал этноним «турки». Слово «османцы» постепенно вышло из употребления, сделавшись достоянием истории. А название «мусульмане» обозначает теперь лишь религиозную принадлежность.
Одно время среди кемалистов дебатировался вопрос о введении для турок нового этнонима – «анатолиец» («анадоллу»). Это предложение обосновывали необходимостью устранить путаницу между словами «турок» и «тюрк», существующую в турецком языке и приводящую как бы к обезличиванию турок среди остальных тюркских народов. Тем более что прецедент существовал: другое древнее географическое название – Атропатена, звучащее ныне как Азербайджан, легло в основу этнонима соседнего тюркского народа – азербайджанцев. Однако эта идея не получила в Турции всеобщей поддержки: официальным этнонимом признали слово «тюрки» («тюрклер»), а в тех случаях, когда нужно было делать уточнение, что речь идет именно о турках, а не о тюрках, стали употреблять выражение «турецкие тюрки», «тюрки Турции» («Тюркие тюрклери»).
Турецкий язык тоже не сразу получил права гражданства в Турции. В Османской империи у турок было три языка: арабский – язык религии, «османский» – язык официальный, литературный и, наконец, турецкий – язык народный, разговорный. Такое многоязычие объясняется исторически.
Еще в Румском султанате, правящая династия которого была ветвью «Великих Сельджукидов», обосновавшихся в Иране, сильнейшее иранское влияние пронизало многие сферы общественной жизни, особенно культуру, искусство, литературу и просвещение. В Конью отовсюду стекались грамотные люди. Среди них были греки, армяне, арабы, но больше всего было персов и таджиков – их тянули за собой придворные вельможи, сановники, везиры, часто выбиравшиеся султанами из иранцев. Писцы-грамотеи, художники-каллиграфы – все это были персы или таджики. При дворе персидская культура заняла ведущее место. Султанам наряду с арабским мусульманским именем все чаще давали и иранские имена – Кей-Хюсрев, Кей-Кубад, Кей-Кавус. Литературным языком в Конье стал персидский. Даже сельджукские придворные летописи – хроники Ибн-Биби и Аксараи, воспоминания Афляки написаны по-персидски. Персидский язык употреблялся среди образованных людей и как разговорный. Именно в это время в устах правящей сельджукской верхушки стало бранным слово «тюрк», приобретя уничижительное значение. Тюрками называли простой народ – кочевников, крестьян. Новоявленная знать, воспринявшая иранскую культуру, величала себя румийцами (руми).
Вторым языком в Конийском султанате был язык ислама – арабский. На нем шло богослужение, обучение в религиозных школах, писались богословские трактаты. Третьим языком, на котором говорил в основном простой народ, был тюркский, вернее, диалекты тюркских племен Анатолии.
После разгрома монголами сельджукских войск султаны Рума стали данниками монгольских ханов, признали их власть над собой. Однако не все тюркские племена Анатолии покорились монгольскому игу. Многие из них поднимали восстания. Султаны при поддержке монголов жестоко расправлялись с повстанцами. Но нередко восстания заканчивались разгромом карателей. Восставшие несколько раз захватывали Конью – в 1261, 1275, 1276 и 1277 гг. ... В борьбе с монголами родилось у тюрков Малой Азии чувство патриотизма. Сражаясь с чужеземцами и видя бессилие Сельджукидов, даже их измену, некоторые беи – племенные вожди – пытались взять на себя защиту прав всех тюрков Малой Азии, организовать отпор монголам, освободить столицу султаната от захватчиков. Особенно преуспели в этом беи племени караманлы. Их бейлик стал одним из крупнейших в Анатолии и самым сильным в период до возвышения Османского государства. Караманлы даже завладели Коньей. Патриотизм беев караманлы проявлялся и.в том, что они повели борьбу и против иранского культурного засилья, в том числе против персидского языка. В начале XIV в. тюркский язык начинает пользоваться в Конье правами государственного, официального языка – употребляется в канцелярской переписке, в документах. «Мужицкую» власть караманцев, изгонявшую из канцелярий персидский язык и заменявшую его языком тюрков, поддерживали и тюрки-крестьяне, страдавшие от двойного гнета – Сельджукидов и монгольских наместников.
Многие поэты Рума перешли тогда на тюркский язык. После монгольского вторжения по-тюркски стал писать Джеляльэддин Руми (1207 – 1273), выдающийся поэт и философ, основатель дервишского ордена мевлеви. И хотя эти стихи сильно уступают тем, которые он написал по-персидски – и по форме и по языку (они изобилуют даже грубыми грамматическими ошибками), – сам факт был весьма симптоматичным… И сын Джеляльэддина Султан Велед, тоже поэт (1226 – 1312), писал в это время стихи на тюркском языке, на анатолийско-огузском диалекте, как определяет этот язык турецкая литературная энциклопедия.
Однако движение караманцев за объединение Анатолии, как и попытки их сделать тюркский язык полноправным языком в своем государстве, не увенчались успехом. Все это натолкнулось на соперничество и междоусобную борьбу феодалов и племенных вождей. А в 1471 г. сам бейлик Караман был завоеван османцами.
После усиления Османского бейлика и укрепления государственной власти османцев стали закладываться основы турецкой литературы. В начале османской эпохи, в XIV – XV вв., турецкий язык служит литераторам и хронистам молодой державы. Так, в 1485 – 1495 гг. османский летописец Нешри пишет свою хронику по-турецки. Но по мере феодализации османского общества турецкий язык оттесняется на задний план, он остается разговорным языком народа, а литературным и официальным становится так называемый «османский» язык («османлыджа»). Письменность его была на основе арабо-персидской графики (персы добавили к арабскому алфавиту буквы «п» и «ч», которых нет у арабов). Лексика преобладала арабская и персидская. Грамматический строй сохранил характерные черты тюркских языков, но включил много форм арабской и персидской грамматик. Разница между турецким и «османским» языками была велика, для широких слоев народа османлыджа был непонятен. Его понимала лишь образованная верхушка.
Языком религии, как и при Сельджукидах, был арабский… На языке Корана не только велась служба в мечетях и читались проповеди – он широко употреблялся в мусульманском судопроизводстве, основанном на шариате, в канцеляриях, армии, школах, находившихся в ведении духовенства. И всюду воздействовал на «османский», увеличивая в нем число арабизмов. Наконец, арабский язык был и остается языком исламской науки.
Влияние же персидского языка шло через иранскую поэзию, лучшим образцам которой подражали османские поэты. Многие из них писали не только на османлыджа, но и на фарси (персидском).
В Османской империи иногда делались попытки возродить турецкий язык как литературный. Баки, самый замечательный турецкий поэт XVI в. (его полное имя – Абдюльбаки Махмуд), пытался в своих стихах приблизить османлыджа к турецкому разговорному языку, вводя в них слова и обороты стамбульского диалекта. Писать на разговорном турецком языке пробовали и другие поэты XVI в. Язык их стихотворений называли «тюрки-и басит» (заурядный турецкий). Поэты Восточной Анатолии вносили в османлыджа многое из восточных диалектов, близких к азербайджанскому языку. Но все эти начинания не получили тогда дальнейшего развития. Чаяния простого народа отражали в своих стихах ашики – бесписьменные народные поэты, сочинявшее стихотворения и сказы на турецких разговорных диалектах. Но их творчество не выходило за рамки фольклора.
Сам народный турецкий язык (тюркче) не был однородным: он делился на диалекты – стамбульский, анкарский, кенийский, караманский, ряд балканских и восточноанатолийских. Диалекты сильно разнились друг от друга. Даже в XIX в. караманский диалект так резко отличался от стамбульского и измирского, что это замечали иностранные путешественники. К этому времени привилегированное положение в турецкое разговорном языке занял стамбульский диалект. На нем говорила столичная знать, турецкая интеллигенция, образованное офицерство.
Первые серьезные попыки возродить тюркче как турецкий национальный язык стали предпринимать турецкие националисты второй половины XIX и начала XX в. – «новые османы», а затем младотурки.
Национализм «новых османов», еще весьма неопределенный сводился главным образом к движению за очищение турецкого языка от арабской и персидской лексики. Среди «новых османов» были выдающиеся турецкие литераторы, стремившиеся формировать язык. Ибрагим Шинаси (1826 – 1871) издал сборник турецких пословиц [Правда, этот сборник назывался «Османские пословицы», т. е. название «турецкие» все еще по традиции казалось одиозным, шокирующим]. Он же впервые внес предложение о замене арабского алфавита в турецкой письменности латинским. Другие писатели – лидеры «новых османов» – Намык Кемаль (1840 – 1888), Зия-паша (1825 – 1881) тоже были сторонниками упрощения литературного языка.
Еще больший импульс борьба за общенациональный язык получила при младотурках… Среди турецкой буржуазной интеллигенции широко распространились националистические идеи.
Росту национального самосознания турок способствовало и то, что после младотурецкой революции получило некоторое развитие просвещение. Увеличилось число начальных школ, расширилось среднее образование, были созданы первые женские средние школы, открылись новые факультеты в Стамбульском университете. Появились первые учебники на турецком языке.
Многие писатели все больше приближали язык своих произведений к народному разговорному языку. Еще в 1899 г. поэт Мехмед Эмин опубликовал поэтический сборник под названием «Стихи на турецком языке». Истинным реформатором языка турецкой поэзии стал Тевфик Фикрет (1870 – 1915). Появилась целая плеяда выдающихся прозаиков, новеллистов и романистов – Омер Сейфеддин, Рефик Халид, Халид Зия, Мехмед Реуф, писавших на понятном народу языке.
Однако настоящий перелом в «языковой политике» наступил лишь после кемалистской революции. Кемалисты вообще стремились развивать турецкую национальную культуру. Немалые успехи были достигнуты ими в области народного просвещения. Вместо феодально-религиозной системы образования была создана новая светская система. Довольно большое развитие получило и женское образование. …В 1927 г. в Турции было только 8% грамотных, а к 1935 г., после кемалистских реформ, уровень грамотности повысился до 15%.
Освоение грамоты было облегчено и заменой в турецкой письменности арабицы латиницей…
Кемалисты в основу орфографии новой латинизированной турецкой письменности положили простой принцип – фонетический: слова пишутся так, как произносятся. Арабская же графика была очень трудна для изучения. Почти все ее буквы имеют четыре разные начертания в зависимости от того, где стоят – в начале, середине или конце слова; по-иному пишется и отдельно стоящая буква. Многие арабские буквы отличаются одна от другой лишь числом и расположением точек. Так, одна буква читается как «б», если под ней одна точка, как «п», если под ней три точки, как «т», если две точки над ней и как «с», если над ней три точки. Буквы пишутся справа налево, а цифры – слева направо. Нет заглавных букв. Наконец, сама система арабского алфавита, приспособленная к семитским языкам, совершенно не подходит к тюркским (как, впрочем, и к иранским), не учитывает их фонетических особенностей. В арабском алфавите есть лишние буквы, не имеющие аналогичных тюркских звуков; излишне много в нем букв для обозначения согласных; например, для звука «з» есть четыре буквы – заль, зе, зад, за; для звука «с» – три буквы – син, се, сад. Наоборот, для гласных (их в турецком языке восемь) букв не хватает, их только три – алиф, вав, йа.
Закон о реформе турецкого алфавита был принят в 1928 г., практический переход к новой письменности начался с 1929 г. Наряду с этим стала проводиться постепенная, но неуклонная замена «османского» языка турецким во всех областях государственной деятельности и общественной жизни. Более того, сам турецкий язык был подвергнут «чистке» от многих арабских и персидских слов; вместо них вводились древние тюркские слова из старинных текстов – орхонских, уйгурских – или же искусственно создавались новые, на основе тюркских корней. Это движение возглавил сам Кемаль Ататюрк… В результате возник, по сути, новый турецкий язык, резко отличающийся даже от языка 20-х – начала 30-х годов, в котором арабизмы и персизмы составляли до половины лексики. Новый язык усиленно внедряли в народное образование, высшую школу. На нем были написаны школьные и вузовские учебники. Радиовещание, большинство журналистов перешли на новый язык. Окончательно закрепила его в качестве общенационального турецкая литература, сделавшая большие успехи в 30 – 40-е годы, когда возник и развился турецкий критический реализм… Однако с рождением нового языка родились и новые проблемы. Старшее поколение не всегда понимает этот язык. А молодежь с трудом разбирает классиков, даже произведения авторов 20 – 30-х годов, хотя они отпечатаны новым алфавитом. Чтобы такие произведения были понятны молодым поколениям, их нужно еще «перевести» на новый язык.
В учебнике геометрии, например, по которому учился дед, треугольник назывался «мюселлес», угол – «завие», биссектриса – «мунасыф». А в учебнике внука все эти арабские слова заменены совершенно непохожими тюркскими: «ючген», «ачи», «ачиортай».
Для преодоления лингвистического барьера между поколениями в стране изданы специальные словари – «османско-турецкие», в которых старые слова объясняются новыми, и наоборот. С помощью этих словарей многие пожилые люди читают газеты, а молодежь – произведения писателей, написанные до 30-х годов.
Конструируя новые слова взамен старых, турецкие лингвисты проявили большую изобретательность. Есть много удачных находок. Эти неологизмы приняты народом, вошли в литературный язык. Теперь уже, пожалуй, никто в Турции не назовет самолет арабским словом «тайяре», или вошедшим было в язык 20-х годов европейским «айроплан»: для этого есть весьма остроумно найденное слово «учак», от глагола «учмак» – летать. Удачно образовано и новое слово для обозначения школы – «окул», от глагола «окумак» – учиться... И давно уже в современной Турции не услышишь прежнего арабского «мектеб», тоже значившего «школа».
Однако очищение турецкого языка от иностранных заимствований, явление в целом прогрессивное, порой выливалось, особенно под нажимом крайних националистов, в непримиримый пуризм. Стараясь во что бы то ни стало избавиться от арабо-персидской лексики, которая в представлении прогрессивных деятелей культуры ассоциировалась со средневековой отсталостью Османской империи, с архаичностью феодально-теократических пережитков, турецкие пуристы ударились в крайность. Даже давно и прочно вошедшие в обиход заимствования они стали заменять искусственно созданными неологизмами. Так, арабизмы «истикляль» (независимость), «инкыляб» (революция), «миллет» (нация), персизм «шехир» (город) пытались заменить новыми словами – «багымсызлык», «деврим», «улус», «кент». Кстати, «улус» – отнюдь не тюркское, а монгольское слово; «кент» – тоже не исконно тюркское, а иранское – оно было еще в согдийском языке, откуда его заимствовали древник тюрки.
Неологизмы, однако, не вытеснили окончательно своих предшественников. Старая лексика служит резервом синонимов, что объясняется и требованиями хорошего стиля… Практически почти у каждого турецкого слова есть синоним-двойник. Причем он не имеет, как это обычно бывает в синонимике, несколько иного смыслового или стилистического оттенка. Все отличие сводится к происхождению слова – старое оно или новое, тюркское или заимствованное. Иногда таких синонимов даже несколько. Так, значение «космос» имеют три одинаковых по смыслу слова: «феза» (арабизм), «космос» (европейское заимствование), «узай» (неологизм от тюркского «узак» – далекий). По три разных слова имеются и для обозначения подсолнуха, аэродрома, землетрясения. А слово «радуга» представлено семью (!) синонимами, из которых четыре – народные выражения, один – неологизм, один – арабское заимствование и один – персидское…
Есть еще одна причина, препятствующая уходу старых слов в историю. Консервативные турецкие издания, газеты и журналы, особенно исламистского направления, сознательно сохраняют на своих страницах прежние арабские и персидские слова, связанные так или иначе с мусульманской культурой, исламским мировоззрением…
Наконец, многие арабизмы остались нетронутыми и пуристами: «девлет» (государство), «джумхуриет» (республики). «миллиет» (национальный дух). Да и вряд ли возможно полностью очистить какой-либо язык от иностранных заимствований. Если преследовать такую цель, то в турецком языке, к примеру, пришлось бы менять почти все слова, относящиеся к жилищу, на какие-то другие, придуманные. Потому что такие обиходные слова, как «дам» (крыша), «дувар» (стена), «пенджере» (окно), – это иранизмы, «сандалье» (стул) – арабизм, «искемле» (скамейка) – заимствование из греческого языка «маса» (стол) – из румынского, «каръёла» (кровать) – из итальянского и т. д. Крайний пуризм в любом языке не имеет успеха. Например, в XIX в. пуристы-славянофилы в России пытались было менять «тротуар» на «топталище», «галоши» на «мокроступы», «аллею» на «прохожъ». Но их «изобретения» остались в памяти истории лишь как филологический анекдот.
Основной словарный фонд турецкого языка представлен преимущественно тюркскими по происхождению словами. Это, к примеру, названия частей и органов тела, термины родства, названия животных и птиц, числительные (за исключением заимствований в новое время – миллион, миллиард), почти все глаголы движения, многие названия предметов домашнего обихода, небесных светил, средств передвижения, металлов и минералов, пищевых продуктов.
… Несмотря на старания пуристов, и ныне в разговорном языке турок арабизмы составляют до 30%. Многие из них исторически связаны с распространением арабской мусульманской культуры: «харф» (буква), «ракам» (цифра), «китаб» (книга). Сохранились арабизмы и в государственно-административной терминологии: «хюкюмет» (правительство), «идаре» (управление), «вали» (губернатор). Почти все отвлеченные понятия выражаются арабскими словами: «хакикат» (истина), «фикир» (мысль), «инсаф» (справедливость), «адалет» (правосудие). Арабские и все термины ислама, за винятком деяких иранизмов, таких, как «дин» религия), «худа» (бог), «пейгамбер» (пророк), «намаз» (молитва), «оруч» (пост).
Греки, внесшие громадный вклад в турецкую культуру, оставили заметный след и в турецком языке. Прежде всего, это лексика, связанная с морем: ведь кочевники-тюрки по-настоящему познакомились с ним в Малой Азии только после захвата греческих приморских поселений. Сюда относятся: названия морских ветров («пойраз», «лодос», «имбат»), многих морских рыб и животных – «пачота» (тунец), «ватоз» (скат), «ыстакоз» (омар) «ахтапот» (осьминог), почти все мореходные и рыболовецкие термины, рыбные блюда турок. В земледельческом словаре также много греческих заимствований: «киризма» (глубокая пахота), «гюбре» (удобрение), «темен» (скирда). Греческие же – названия многих растений: «дефне» (лавр), «безелье» (зеленый горошек), «бибер» (перец), «ляхана» (капуста). С земледелием связаны и взятые у греков названия мучных изделий: «пиде» (лепешка из квашеного теста), «симит» (бублик), «пексимат» (сухарь). Лексика, относящаяся к оседлому жиилищу) строительству, тоже богата грецизмами: «темель» (фундамент), «тонос» (свод), «киремит» (черепица).
В лексике, связанной с оседлой жизнью, земледелием, немало и балканизмов. Это – славянские слова «избе» (изба), «пуллук» (плуг), «кулучка» (наседка), «вишне» (вишня), румынские – «маса» (стол), «соба» (печка), венгерские – «варош» (пригород), «паланка» (частокол). В восточных диалектах турецкого языка есть армянские, грузинские, курдские заимствования: «ком» (овчарня), «котан» (бычья упряжка с плугом) «нахыр» (стадо коров), «петек» (улей).
В XX в., особенно после кемалистской революции, в турецкий язык вошло много слов из западноевропейских языков, преимущественно научные, технические, культурные термины: «университе» (университет), «газете» (газета), «радьо» (радио) «синема» (кино), «кюльтюр» (культура), «отомобиль» (автомобиль) и т. п... В связи с введением в Турции европейской одежды в язык проникли и ее названия: «панталон» (брюки), «джакет» (пиджак), «жюп» (юбка), «палто» (пальто) и др.
В последнее время вместе с техническим прогрессом приток интернациональной лексики все увеличивается: «рокет» (ракета), «компутер» (компьютер, ЭВМ), «эркондишен» (кондиционер)... Однако если до второй мировой войны турки брали эту лексику главным образом из французского языка, то в 50 – 60-е годы, когда Турция попала в сферу влияния США, резко возросло число американизмов. К ним относятся и многие бытовые заимствования последних лет: «маркетинг» (торговля), «блуджин» (джинсы), «найтклаб» (ночной клуб), «бойфрэнд» (приятель), «викэнд» (выходной). Возникли даже американо-турецкие лексические гибриды: «лав япмак» – любить, ухаживать (в последнем значении существует и более ранний гибрид, французско-турецкий – «кур япмак», «дринк алмак» – выпить, «окей вермек» – согласиться, «дать добро».
Американизмы потеснили прежние заимствования из французского языка, особенно в среде интеллигенции. Если раньше «европеизированный» турок пересыпал свою речь галлицизмами вроде «мерси», «энтересан» (интересно), «дакор» (согласен) и т. п., то теперь какой-нибудь сноб пытается говорить на смешанном англо-турецком жаргоне. И даже давнишнее французское заимствование «пардон» старается произносить, как англосакс – «пардын»...
После кемалистской революции у турок появились фамилии. Закон об их введении был принят в 1934 г. и вступил в силу с 1 января 1935 г. До этой реформы турок имел только имя. Большинство имен было арабского происхождения и пришло вместе с исламом – Али, Хасан, Хюсейн, Ибрагим, Кемаль, Мустафа, Осман, Зия. Были и иранские, проникшие в турецкую антропонимию через влияние персидской литературы,– ферхад, Рюстем, Рушен, Нежат, Пертев. Чисто турецких оставалось мало – Орхан, Яшар, Дурсун, Эртогрул, Демир…
Кемалисты решили упорядочить стихийное возникновение фамилий. Были составлены официальные рекомендательные списки, содержащие сконструированные на основе тюркских корней фамилии, из которых каждый гражданин Турецкой Республики мог выбрать себе понравившуюся. Впрочем, фамилию можно было придумать и самому. Но многие турки не очень-то ломали голову над выбором фамилии. И тому полным-полно одинаковых фамилий, взятых из рекомендательных списков: Озтюрк (Настоящий турок), Коджатюрк (Большой турок), Шентюрк (Веселый турок), Четинтюрк (Суровый турок) или Акджан (Светлая душа), Акалын (Светлый лоб), Акйол (Светлый путь)...
Бывшие аристократы сохранили, как правило, свои родовые фамилии. Ремесленники, торговцы сделали фамилиями названия своих занятий, поставив их после имени: Мехмед Балыкчи, Юсуф Баккал (баккал – бакалейщик)...
Среди интеллигенции, офицерства фамилии чаще изобретались. Так, писатель взял фамилию Язар (Пишущий), врач – Джанкуртаран (Исцелитель), летчик – Учанэр (Летающий), чиновник – Юрдакул (Слуга страны). Брали фамилии и по наименованиям тюркских племен – Сельчук, Тюркмен, Казак, Уйгур.
Кроме введения на европейский лад фамилий кемалисты рекомендовали давать детям тюркские имена и избегать арабских, связанных с мусульманской религией. Однако это не вызвало положительного отклика: крестьяне, жители провинциальных . городов, да нередко и столицы, продолжают и поныне нарекать детей традиционными мусульманскими именами. Тюркские имена, как старые, так и новообразованные, имеют наибольшее хождение среди интеллигенции. З нових – Эрол (Будь мужчиной), Эрсин (Ты мужчина).
Теперь турецкий антропоним состоит обычно, особенно у интеллигенции, из трех компонентов – двух имен и фамилии, например Юсуф Бекир Акалын, Али Нихад Озтюрк.
Турецкий парламент принял также закон, отменяющий все феодальные и религиозные титулы, прежние формы обращения – паша (генерал, высший сановник), хазретлери (его превосходительство), бей (вождь племени, князь, господин), шейх (глава религиозной секты), эфенди (сударь), ханым (сударыня). Были введены единые новые обращения: бай (господни), баян (госпожа), которые употребляются с фамилией: бай Акйол, баян Акйол.
Однако и слова «бей», «эфенди» сохранились в живом общении. Они употребляются с именем и ставятся после, него. Больше того, в Турции образовалась целая иерархия обращений. Их употребление зависит непосредственно от социального положения человека, к которому обращаешься, от его звания»…
Перемены произошли и в турецкой топонимии – области ономастики, которая касается географических названий. Так, город и провинцию Диярбекир («Край Бекира», по имени вождя арабского племени, поселенного здесь во времена господства арабов) переименовали в Диярбакыр («Край меди» – в этих местах много залежей медной руды). Город и провинцию Элязиз, названные некогда в честь султана Абдул Азиза, стали именовать Элязиг («Страна зерна», «Житница»). Город и провинция Дерсим, имевшие курдское название, получили имя Тунджели – «Бронзовая страна». Два города, отличившиеся во время войны за независимость Турции, – Антеп и Мараш получили постоянные эпитеты и называются теперь Газиантеп («Победитель Антеп») и Кахраманмараш («Герой Мараш»). Ряд греческих названий деревень и поселков был туркизирован по фонетическому сходству, например, Гальяндос переделали в Гелендост («Пришлый друг»), Агамемнон – в Агамемнун («Ага доволен»).
В соответствии с исламской традицией только Коран на арабском языке считается настоящим Кораном, настоящей священной книгой. Первый перевод Корана в мусульманской стране был выполнен только в 20-х годах XX столетия во времена правления Камаля Ататюрка в Турции.
Преобразования затронули и арабский алфавит, действительно удобный для арабского языка, но не подходящий для турецкого… Новый алфавит был подготовлен за несколько недель. Президент республики появился в новой роли – учителя. Во время одного из праздников он обратился к собравшимся: «Мои друзья! Наш богатый гармоничный язык сможет выразить себя новыми турецкими буквами. Мы должны освободиться от непонятных значков, которые в течение веков держали наши умы в железных тисках. Мы должны быстро выучить новые турецкие буквы. Мы должны обучить им наших соотечественников, женщин и мужчин, носильщиков и лодочников. Это нужно считать патриотической обязанностью. Не забывайте, что для нации позорно на десять – двадцать процентов состоять из грамотных и на восемьдесят-девяносто из неграмотных».
Национальное собрание приняло закон, вводивший новый турецкий алфавит и запретивший применение арабского с 1 января 1929 года...
После внедрения латиницы открылись возможности для более глубокой языковой реформы. Мустафа Кемаль основал лингвистическое общество. Оно поставило себе задачей уменьшить и постепенно удалить арабские и грамматические заимствования, многие из которых закрепились в турецком культурном языке.
Затем последовало более смелое наступление на сами персидские и арабские слова, сопровождавшееся перехлестами. Арабские и персидские языки были классическими языками для турок и внесли в турецкий такие же элементы, как греческий и латинский в европейские языки. Радикалы из лингвистического общества были настроены против арабских и персидских слов как таковых, даже если они составляли значительную часть языка, на котором каждый день говорил турок. Общество готовило и публиковало список чужеродных слов, осужденных на выселение. А тем временем исследователи собирали «чисто турецкие» слова из диалектов, других тюркских языков, древних текстов, чтобы найти замену. Когда ничего подходящего не находили, изобретали новые слова. Термины европейского происхождения, столь же чуждые турецкому языку, не подвергались гонениям, и даже импортировались, чтобы заполнить пустоту, создавшуюся после отказа от арабских и персидских слов.
Реформа была нужна, но отнюдь не все соглашались с крайними мерами Попытка отделиться от тысячелетнего культурного наследия вызывала скорее обеднение, чем очищение языка. В 1935 году новая директива остановила на некоторое время изгнание привычных слов, восстановила какую-то часть арабских и персидских заимствований.
Как бы то ни было, турецкий язык менее чем за два поколения существенно изменился. Для современного турка документы и книги шестидесятилетней давности с многочисленными персидскими и арабскими конструкциями несут на себе печать архаичности и средневековья. Турецкая молодежь отделена от сравнительно недалекого прошлого высокой стеной. Результаты реформы благотворны. В новой Турции язык газет, книг, правительственных документов примерно тот же, что и разговорный язык городов…
Мустафа Кемаль искал исторические аргументы, чтобы восстановить у турок чувство национальной гордости, подорванное за предшествующие два века почти непрерывными поражениями и внутренним развалом. О национальном достоинстве заговорила прежде всего интеллигенция. Ее инстинктивный национализм носил по отношению к Европе оборонительный характер. Можно представить себе чувства турецкого патриота тех дней, который читал европейскую литературу и почти всегда находил слово «турок», употребленным с оттенком пренебрежения. Правда, образованные турки забывали, как они сами или их предки презирали своих соседей с утешительной позиции «высшей» мусульманской цивилизации и имперского могущества.
Когда Мустафа Кемаль произнес, знаменитые слова: «Какое счастье быть турком!» – они упали на благодатную почву. Его изречения прозвучали как вызов остальному миру. Они же показывают, что любые высказывания должны сопрягаться с конкретными историческими условиями. Это изречение Ататюрка ныне повторяют бесконечное число раз на все лады и по поводу и без оного.
Во времена Ататюрка была выдвинута «солнечная языковая теория», в которой утверждалось, что все языки мира произошли от турецкого (тюркского). Шумеров, хеттов, этрусков, даже ирландцев и басков объявили турками. Одна из «исторических» книг времен Ататюрка сообщала следующее: «В Центральной Азии было когда-то море. Оно высохло и стало пустыней, вынудив турок начать кочевничество... Восточная группа турок основала китайскую цивилизацию...»
Другая группа турок якобы завоевала Индию. Третья группа откочевала на юг – в Сирию, Палестину, Египет, и вдоль североафриканского побережья в Испанию. Турки, которые поселились в районе Эгейского моря и Средиземноморья, согласно той же теории, основали знаменитую Критскую цивилизацию. Древнегреческая цивилизация пошла от хеттов, которые, конечно же были турками. Турки проникли также глубоко в Европу и, перебравшись через море, заселили британские острова. «Эти мигранты превосходили народы Европы в искусствах и знаниях, спасли европейцев от пещерной жизни и поставили их на путь умственного развития».
Вот такую сногсшибательную историю мира в 50-е годы изучали в турецких школах. Ее политический смысл состоял в оборонительном национализме, но и шовинистический подтекст был виден невооруженным глазом...
Мова наша холопська. Олександр Галенко, «Критика», №4, 2002 рік
«Поворот давніх реалій збігся з поверненням України до світового ринку, тому варто уважніше придивитися до стосунків між мовою, суспільством і ринком…
Якщо вищий життєвий рівень і сучасну культуру символізують численні запозичені слова, то цілком звичайно, що аналогічні поняття в рідній мові стають символами традиційности, а зрештою, відсталости, і вживання їх замість запозичень справляє такий самий комічний ефект, який викликає суміш мовних стилів. Хто не пирсне зо сміху, почувши, як вагон назвали возом, дублянку – кожухом, а гетри – онучами? Так ієрархія понять предметного світу через запозичення створює хибний образ ієрархії мов.
Україна вже добре знайома з проблемою «вищости-нижчости» мов у зв’язку з русифікацією та суржиком. Тільки поки Україна перебувала в складі Російської імперії та СРСР, ідеї та поняття економічного й суспільного прогресу приходили в українську мову через посередництво імперської, себто російської. Радянська залізна завіса впала, але зі старою звичкою засвоювати нові поняття разом зі словами українці стали засвоювати нові політичні та ринкові реалії разом із панівною міжнародною lingua franca – англійською, тим більше, що з російською мовою відбувається те саме. Отже, у свідомості українців «вище» місце російської витісняє інша, але місце самої української в новій ієрархії мов залишається стабільно найнижчим – вона завжди запозичує. Неблискучі економічні успіхи якнайліпше відповідають мовному «деферансу».
Прикладів зв’язку між мовною політикою та економічним здоров’ям держав надто багато, щоб їх ігнорувати або вважати випадковими. Маленька Ісландія не належить до індустріяльних гігантів (хоча ісландський рибний промисел знаний в усьому світі: про ісландські консерви знали навіть у Києві радянських часів). Тимчасом ця нація, за віком сучасниця Русі, але чисельністю втричі менша за населення Києва, досі послуговується тільки запасом власних слів, зокрема, для означення понять і термінів у галузях найсучасніших технологій, байдуже, чи про комп’ютери йдеться а чи про генну інженерію. А взявся цей словник із отих самих саг, що розповідають про вікінгів і перших Київських князів.
Не треба думати, що така модель реальна лише для маленьких націй, які хочуть зберегти національну самобутність, скажімо, ісландців, або наших сусідів чехів, угорців, поляків. Туреччина має майже однакові з Україною територію та населення. Крім того, багато рис в історії Туреччини та її мові подібні до українських. Турецька мова теж зазнала і зневагу правителів, і потужні впливи перської, арабської, а в XIX столітті ще й французької мов. Усе це скінчилося за часів Ататюрка, який узявся побудувати націю-державу за західним зразком (не гребуючи й досвідом більшовицької Росії). Щоправда, символом вестернізації стала нова абетка, розроблена на підставі позиченої латиниці. Проте на цьому запозичення з Європи припинилися. Мова стала центральним пунктом боротьби Ататюрка з турецькою упослідженістю, і під гаслом «Яке щастя називатися турком» мову було методично тюркізовано. Джерелом неологізмів, як і в Ісландії, служать тексти тисячолітньої давнини. Можна сперечатися про методи й наслідки мовних реформ у Туреччині, але турки таки заговорили радше турецькою, ніж суржиком турецької з арабською, перською та французькою і не губляться в пошуках слів перед науковими новинками. Це забрало чимало часу, але результат був вартим зусиль — турки не лише тішаться п’ятнадцятим місцем у світовому списку розвинутих економік, а й мріють про дальше сходження вгору.
У турецькому досвіді варто звернути увагу на три речі. По-перше, спрямованість мовної реформи на подолання комплексу меншовартости. По-друге, послідовність кроків – спочатку постала турецька мова і свідомість, а потім зрушила з місця економіка. Іншими словами, турки довели, що без усунення мовного «деферансу» нема чого мріяти про подолання «деферансу» економічного. По-третє, реформу було проголошено один раз і після цього її було знято з політичного порядку денного».